Мусульманское образование: история, проблемы, перспективы
23 01 2011Р. И. Ишмухаммедова
О СОСТОЯНИИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
МУСУЛЬМАНСКИХ ШКОЛ В САРАТОВСКОЙ
ГУБЕРНИИ В НАЧАЛЕ XX ВЕКА
На рубеже ХIХ-ХХ веков система национального образования у татар состояла в основном из мектебе и медресе при мусульманских мечетях. В этот период она переживала сложный, противоречивый процесс реформирования и обновления. В ней проходили как количественные, так и качественные изменения. Важно разобраться, как шел данный процесс в Саратовской губернии, в которой татары составляли около 100 тысяч человек, или 4 % всего населения. При этом компактные группы татарского населения были в основном представлены в четырех северных уездах: Вольском, Кузнецком, Петровском и Хвалынском. Выяснению поставленного вопроса посвящена данная статья.
Источниковую базу нашего исследования составили отчеты и записки инспекции народных училищ, хранящиеся в государственном архиве Саратовской области. С точки зрения научной ценности эти документы имеют как плюсы, так и минусы. К плюсам можно отнести довольно высокую профессиональную компетентность инспекторов, тщательность, скрупулезность анализа, четкость оценок и формулировок. К минусам относятся: слабое знание внутренней жизни, специфики татарского сельского мира, некоторая предубежденность проверяющих в отношении мусульман-«фанатиков». Дополнительную трудность для них, очевидно, представляли настороженное, а иногда недружественное отношение деревенских мулл к «чужакам», нежелание давать полную и объективную информацию. Так, в одном из отчетов инспектор жаловался, что в селах Карлыган и Яковлевка Петровского уезда муллы крайне неохотно отвечают на вопросы, значительно уменьшают количество учащихся, не сообщают сведений о возрасте учащихся, о продолжительности курса обучения, выражают явное нежелание вести занятия в присутствии инспектора [1, Л. 8].
Система школьного мусульманского образования в пореформенный период расширялась стремительно. Если по данным переписи 1860 года в Саратовской губернии было 13 школ, то уже к 1903 году, согласно «Отчету о состоянии магометанских училищ инспекции народных училищ 2-го района Саратовской губернии», только в двух уездах, Вольском и Хвалынском, число училищ достигло 57, из них 12 медресе и 45 мектебе [2, Л. 14об].
Согласно архивным документам [2, Л. 12-12об], занятия в мектебе начинались 1 октября и заканчивались 1 мая. Обучение велось на татарском языке по учебным книгам, изданным в г. Казани с разрешения Санкт-Петербургского цензурного комитета. Обучение заключалось в том, чтобы научить мальчиков читать и писать по-татарски и по-арабски. Преподавания на русском языке не было.
Почти все мектебе и медресе размещались в собственных зданиях, построенных на средства сельских обществ или благотворителей-мусульман [2, Л. 14об]. Здания эти совершенно не были приспособлены для учебных занятий: «они тесны, плохо освещены, низки и не имеют вентиляции». Из мебели только парты, за которыми мальчики сидят на полу [2, Л. 12об]. В таких помещениях ученики проводили целые дни, с утра до вечера. По мнению инспекторов, большинство школьных помещений не удовлетворяли самым элементарным гигиеническим требованиям, «как внутренняя, так и внешняя обстановка школы производит удручающее впечатление и вредно отзывается на здоровье учащихся, среди которых распространяется трахома и разного рода кожные болезни» [1, Л. 8].
Что касается средств содержания, то положение мектебе и медресе характеризовалось как крайне тяжелое. Проверяющие констатируют, что ни государство, ни земства не выделяли ничего на содержание мусульманских училищ под тем предлогом, что в них не обучали «русской грамоте». Строительство и ремонт зданий производились на средства мусульман-благотворителей. Отапливались здания родителями, дети которых по очереди приносили дрова. Преподавание было бесплатное, получать деньги за преподавание большинство мулл считали большим грехом [2, Л. 11об].
Характеризуя состав учащихся и уровень их подготовки, инспектора указывают, что обучение осуществляли имамы, окончившие медресе в татарских селах Кузнецкого и Хвалынского уездов, что они отличались крайним фанатизмом и лишь некоторые знали русскую грамоту. Муллы, получившие образование в Казани и Рязанской губернии, имели общее развитие и сознавали необходимость русской грамоты для татар. Мектебе и медресе в Кузнецком уезде, по мнению инспекторов, находились совершенно без всякого руководства. Муллы редко бывали в училищах. «Нет руководителя, понимающего педагогическое дело» [2, Л. 11 об]. Мусульманское духовенство за обучением не наблюдало, а земства к татарским школам отношения не имели.
Что касается половозрастного состава учащихся, то инспектора отмечают, что в мектебе и медресе обучались исключительно мальчики [2, Л. 15]. В 1903 году в училищах Хвалынского и Вольского уездов зарегистрировано 2840 учащихся. Возраст учащихся колебался: в медресе — от 7 до 20 лет, в мектебе — от 7 до 15 лет. Продолжительность обучения в медресе от 5 до 12 лет, в мектебе — от 4 до 8 лет.
С точки зрения содержания обучения в мектебе и медресе единых учебных планов не существовало, но в большинстве мектебе учащиеся обучались: чтению и письму — татарскому и арабскому, арабской грамматике, четырем правилам арифметики, чтению Корана, молитвам и изучению главнейших положений мусульманского учения. Программа медресе была значительно шире, но она слишком неопределенна: чем больше знаний имеет учитель-мулла, тем шире программа, и наоборот. Преподавание велось рутинным способом. По сообщению инспекторов, продолжал существовать буквослогательный метод [2, Л. 14]. Новые методы преподавания существовали в трех училищах — в селах Старая Зеленая, Старая Кулатка и Мосеевка Хвалынского уезда. В них работали молодые муллы, получившие образование в Казани, они обучали грамоте по звуковой методике. Но их деятельность наталкивалась на непонимание местного населения, рассматривавшего нововведение грехом. В подавляющем большинстве религиозных школ обучение продолжалось по-старинке: обыкновенно учитель-мулла задавал ученикам урок «от сих и до сих» и затем спрашивал наизусть. Эффективность подобной методики была крайне низкой. Неудивительно, что даже в мектебе обучение растягивалось на 6 и даже 8 лет. Общее развитие учеников было очень низкое, не говоря уже о том, что они не были знакомы с окружающей их природой, не знали географии, общей истории и даже истории мусульманского государства и имели смутное представление о священной Аравии. Вывод инспектора неутешителен: «Обучение татарской грамоте и магометанскому вероучению поставлено неудовлетворительно» [1, Л. 8]. Из отчетов мы узнаем, что кроме учебных книг в татарских училищах никаких учебных пособий не имеется. Даже классные доски были не во всех училищах. Книги и письменные принадлежности жертвовались и ли покупались родителями учеников.
В письме инспектора народных училищ Кузнецкого уезда Директору народных училищ Саратовской губернии говорится, что, для того чтобы можно было вести фактический контроль за исполнением всех требований к преподаванию в учебных заведениях, необходимо в законодательном порядке установить правило, «чтобы учащие в татарском мектебе и медресе, будь то мулла или особый учитель, получали разрешения на занятия в училищах от инспекции на основании документа о своем образовательном цензе» [1, Л. 8]. Эти меры, по мнению проверяющих, могли бы повысить уровень преподавания в мектебе и медресе.
Развитию имеющихся и появлению новых национальных школ могло бы содействовать то, что правительство хотело ввести в мектебе и медресе преподавание русского языка [3, Л. 15об]. Однако местное население и муллы были против открытия русских классов в своих школах. Они не видели в этом потребности, потому что сельчане занимались главным образом земледелием и почти никаких отношений с русскими не имели. Так же из документов мы узнаем, что муллы даже не согласятся преподавать магометанское вероучение в правительственных школах [3, Л. 18об]. Более того, никто из татар в силу фанатизма, по мнению инспекторов, не только не отдаст своих детей в русскую школу, но и не согласится отдать внаймы свой дом под помещение такой школы. Об этом говорится в донесении инспектора народных училищ Петровского уезда Зайцева директору народных училищ Саратовской губернии. В нем сказано: «…не нашлось ни одного лица, которое согласилось бы построить на своей усадьбе здание под мусульманское правительственное училище» [3, Л. 6].
Вместе с тем есть документы, из которых мы узнаем, что все же предпринимались попытки открытия правительственных начальных училищ, но татары боялись, что через два-три года учителя-татары будут заменены миссионерами [3, Л. 17-17об].
В 1903 году такие попытки делались в селах Кунчеровка и Пенделка Кузнецкого уезда. При этом исходили из того, что в Кунчеровке находились волостное правление, больница, к тому же село наполовину было русское. «Село бойкое и не такое фанатичное, как в глухих селениях». Там даже проходили обучение дети татар (около 15 мальчиков) русскому языку за плату на дому у учителей местной церковно-приходской школы. В этом же документе высказывается мнение касаемо учебных предметов, которые должны преподаваться в татарских училищах. В них должны быть те же предметы, как и в русских начальных училищах, за исключением церковно-славянского чтения и Закона Божия, взамен которого будет преподаваться мусульманское вероучение.
В письме от 19 сентября 1903 года директору народных училищ Саратовской губернии от Попечителя Казанского учебного округа шла речь об открытии русско-татарских школ с «преподаванием ремесел» в селах Средняя Терешка, Старая Кулатка и Старый Атлаш Хвалынского уезда, но все-таки «получение от татарских сельских обществ приговоров об уступке для училищ участков земли представляется делом совершенно невозможным» [3, Л. 17-17об]. Однако, как докладывали из Саратова, были случаи, когда купцы, мельники или торговцы не могли отдать здания, построенные на собственные средства под школу, потому что «они стоят на общественной земле» [3, Л. 5об]. «Самым существенным препятствием к введению русского языка в магометанских училищах служит религиозный фанатизм и замкнутость магометанского населения» [3, Л. боб]. Исходя из этого в этом и некоторых других письмах предлагалось к организации русско-татарских школ привлечь местное земство.
В мероприятиях правительства и земства, направленных на распространение русской грамоты среди мусульман, последние видели скрытую цель постепенного ослабления веры и обрусения населения. Инспектор указывал: «Опасения магометан так велики, что даже учителя из окончивших курсы в магометанских учительских школах, сами магометане, не встречают к себе доверия с их стороны; были случаи, когда такие учителя, приглашенные в магометанские училища для обучения детей русской грамоте, вынуждены были оставлять места, вследствие совершенного отсутствия желаюших учиться» [1, Л. 8]. В связи с этим высказывалась мысль о необходимости создания «контингента учителей русского языка в магометанских училищах, которым бы вполне доверяло местное население» [1, Л. 8]. Такими могли быть муллы, которые имеют «громадное влияние на магометан и не могут быть заподозрены [в стремлении] к обрусению и ослаблению магометанства» [1, Л. 8].
В целях улучшения сложившейся ситуации, а также для сбора полной и достоверной информации о конфессиональных школах, в одном из документов высказывается предложение выдавать инспектору народных училищ специальное удостоверение, «с приглашением его вникать в жизнь и распорядок магометанских училищ». Инспектор не имел возможности вмешаться в «постановку школьного дела», так как от него не зависела ни постройка школы, ни прием учеников, ни выбор учителей. Поэтому «весьма желательно, чтобы при организации мектебе или медресе все муллы и сельские магометанские общества входили в согласие с местным инспектором народных училищ) [1, Л. 8]. Эти и другие мероприятия, по мнению проверяющих, позволили бы контролировать деятельность школ. В случае такого контроля могла быть достигнута конечная цель реформирования мусульманской школы, которую они трактовали как «желание сделать школу орудием объединения мусульман на почве религиозной, обособления их в ущерб интересам русской государственности» [4, Л. 3].
Таким образом, на рубеже Х1Х-ХХ веков, в условиях противоречий и недопонимания, все же происходило движение, направленное на преобразование и реформирование конфессиональной школы (мектебе и медресе).
Реформы наблюдались не только в применении новых методов преподавания, но и в изменении программ обучения, путем введения общеобразовательных предметов с перспективой преобразования мектебе и медресе в школы общего типа. «Сама жизнь заставляет мусульман искать лучшие методы преподавания, — писал в 1901 году оренбургский полицмейстер, — ибо раньше в мектебе обучались 4-8, а в медресе 10-15 лет. Это не выгодно для бедных родителей. Экономическая жизнь татар заставляет желать преподавания некоторых светских знаний детям, чтобы они могли зарабатывать себе на жизнь не только торговлей и черновой работой, но и другими ремеслами» [5, с. 91]. Очевидно, что в начале XX века в татарской национальной школе главным становится не религиозный, а национальный и цивилизованный момент.
Этот сложный, противоречивый процесс нуждается в дальнейшем исследовании.
1. Государственный архив Саратовской области (ГАСО). Ф. 13. Оп. 1. Д. 2892.
2. ГАСО. Ф. 13. Оп. 1. Д. 2772.
3. ГАСО. Ф. 13. Оп. 1. Д. 2692.
4. ГАСО. Ф. 13. Оп. 1. Д. 4154.
5. Фаршхатов М.Н. Народное образование в Башкирии в пореформенный период 60-90 годы XIX в. / отв. ред. Х.Ф. Усманов. -М.: Наука, 1994. — 144 с.
